Приведу аналогию:
выйдя из леса на обочину, Петр Константинович увидел, что прямо по среди дороги остановилась машина с молодым людьми, которые распивали спиртные напитки, а их обсценная лексика нарушала лесное умиротворение. Петр Константинович насчитал шесть голов, если вслепую броситься на них – часть сбежит или попытается оказать сопротивление. Так рисковать было нельзя. Мужчина окинул взглядом лес, деревья стояли вдоль дороги будто на похоронной церемонии. Одно из них было особенно хорошо – тяжелый, массивный и как раз кренящийся в сторону молодых людей дуб. Когда-то он стоял уверенно и крепко, но не сейчас, хороший удар топором и – бац – получится лепешка из тел и металла, а тех, что выживут, можно быстро добить тем же инструментом. Петр Константинович отошел обратно в лес, километр бегом до избушки знакомого охотника. «Молодняк!» - прокричал Петр Константинович, охотник молча, одобрительно кивнув, протянул тому топор, ведь знал, что дело его благое. Молодняк уже пошатывался, кто-то отключился под колесами, кто-то уединился с подругой на заднем сидении – жертвы были в неведении. Удар, ещё удар и с гулким треском потрепанный временем лесной мастодонт падает на машину, давя её как консервную банку. Петр Константинович умиротворенно улыбается – порядок восстановлен.
Лес – это среда, дерево – часть среды, топор – средство взаимодействия с частью среды, которое повышает эффективность совершения преступления: убило несколько, а не одного; охотник – пособник, поскольку предоставил средство взаимодействия со средой, заведомо зная о цели его использования.
Ровно тем же образом обстоят дела с разработчиками сайта. Сделать случайно наркомаркетплейс, к примеру, невозможно. Следовательно разработчик осознает для чего будет использоваться его продукт – для сбыта наркотиков. Сколько будет сбыто через продукт разработчика? Увы, этого никто не знает. Однако теории права известна такая форма умысла как неконкретизированный, то есть в данном случае разработчик понимает для чего используется продукт, но не знает какой ущерб «здоровью населения» будет нанесен.
В теории, при подобных обстоятельствах, в вину разработчика должны вменить фактически наступившие последствия, но на практике вменят только те, что удалось доказать. Раз связь разработчика с конкретно-определенным наркосайтом установлена, то действуют следующим образом: поднимут старые дела по наркоманам и по сбытчикам, которые указывали в качестве места приобретения или работы этот самый ресурс.
Между тем, остается нерешенным вопрос: разработчик – участник преступного сообщества (организации)? Формально, если обсуждать маркетплейс, – да, потому что на сайте расположены десятки подразделений – наркошопов, которые действуют автономно, но имея характерные для ПС (ПО) особенности: сайт предоставляет функционал и продвижение, взимая комиссию, то есть объединение повышает эффективность совершения преступления, позволяет охватить большие территории; признак устойчивости обеспечивает массовость, регулярность и поточность совершения преступлений; с иерархичность и так всё очевидно – закладчик строго подчинен куратору, тот владельцу наркошопа, далее – модераторы, администраторы.
И главная проблема в том, что разработчик сайта от ч. 2 ст. 210 УК «отскочить» хоть и сможет без особых проблем по прим. 2 к указанной статье, следуя которому устраняется преступность деяния, виновный освобождается от ответственности, но роль пособника в сбыте наркотиков не позволит избежать ответственности по ст. 228.1 УК, поскольку прим. 2 действует только в отношении ст. 210 УК.