В каких случаях всегда назначается судебно-психиатрическая экспертиза? Ответ на этот вопрос содержится ст. 196 УПК, в частности в пунктах с 3 по 5.
Пересказывая их простым языком, получим следующее:
а) если есть сомнения во вменяемости и способности защищать себя, если подследственный, или сообщать требуемую следствию информацию, если свидетель или потерпевший, например, отрезали и съели ухо в кабинете следователя, вне зависимости от того чьё ухо, – это правило общее, а конкретика в том, что назначается всегда при совершении преступлений против половой свободы и неприкосновенности несовершеннолетних – ей (ему) менее 14 лет, вам – более 18 лет;
б) есть основания полагать, что подследственный или подсудимый болен наркоманией, далее раскрою смысл; в) в случаях, когда реальный возраст неизвестен, если дело ведется в отношении лица явно несовершеннолетнего или близкого к этой категории, возраст «назначается» по нижней возможной планке. А из гл. 14 УК следует, что особое внимание требуется уделять психическому развитию несовершеннолетнего, что косвенно приводит к тому, что, как минимум, психолого-психиатрическая, помимо психиатрической, проводится всегда.
В практическом смысле это означает, что привлекаемое к уголовной ответственности 16-ти летнее лицо, может быть сочтено с задержкой в развитии, что переводит его из разряда субъекта преступления в разряд несубъекта с освобождением от наказания. Проще, если вам 16, уголовная ответственность за совершенное с 16, советую активно пускать слюни у врача.
Касательно педофилии и наркомании, если совершенное деяние находится в причинно-следственной связи с возможной болезнью, то с некоторой долей вероятности предполагаемый преступник будет освобожден от наказания, а дело прекращено в виду отсутствия состава. Почему? Потому что установленная невменяемость означает, что предполагаемый преступник не субъект, а если нет субъекта, то нет и состава, раз нет состава, преследование должно быть прекращено.
Логика простая: «разве может здоровый человек условно 30 лет «желать» ребенка возраста 12 лет?».
Естественно, это не всегда так, был показательный случай, ещё при СССР, который упоминал несколько раз в интервью и на лекциях Виктор Викторович Гульдан, мужчина, виновный в сексуальных действиях в отношении младенца, повлекших смерть, был признан вменяемым и приговорен к высшей мере.
Подобный подход нередко приводит к информационному шуму в средствах массовой информации, когда очередной педофил освобождается от наказания с назначением медицинских мер принудительного характера.
Масла в огонь подливает и отсутствие в РФ, в отличии от США, такой практики как химической кастрации в качестве обеспечительного, контролирующего и сдерживающего механизма для осужденных за преступления против половой свободы малолетних. За несовершеннолетних у них также как у нас только лишают свободы.
Однако, если с педофилией всё довольно просто, в НПА прямо указывается, что экспертиза проводится всегда, то с наркотиками дела обстоят иначе, в указанной норме УК говорится лишь о необходимости проведения в тех случаях, когда есть основания подозревать, что подвергнутый преследованию болеет наркоманией.
Подавляющее большинство ей не болеют, им, зачастую, диагностируют пагубное потребление либо вообще считают опыт разовым и не повлекшим последствий.
Справедливости ради, в делах по незаконному обороту наркотиков в большинстве случаев судебно-психиатрическую экспертизу проводят.
Разве что добавлю, что порой это доводит до абсурда, если брать закладчиков, химиков, оптовых закладчиков огромная их часть всё же потребителями не является либо потребляет наркотик другого вида, нежели тот, с которым работают.
Что будет, если СПЭ в деле по, например, ст. 228 УК? Собственно, ничего. Материальные и процессуальные нормы не обязывают. На учет у нарколога, как правило, ставят уже после задержания и возбуждения уголовного дела.
Если говорить предметно, наркозависимость можно применять с пользой в трех случаях: во-первых, выводить на невменяемость, например, у наркомана подавлена воля – появляется волевой критерий, и болезнь вынуждает совершить, например, хищение наркотиков; во-вторых, находить причинно-следственную связь между болезнью и совершенным иным заболеванием, например, лицо, больное наркоманией, потратило все деньги на наркотики, жить не на что, чтобы прокормить семью, решило украсть еду из магазина – это можно попробовать истолковать как смягчающее; в третьих, применять механизм отсрочки отбывания наказания с последующим освобождением от отбывания реального лишения свободы.
Вот о последнем давайте подробнее. Лицу, совершившему впервые преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 228 УК, ч. 1 ст. 231 УК, ст. 233 УК, отбывание наказания может быть, согласно ст. 82.1 УК, отсрочено, при условии прохождения лечения и соц. адаптации. Механизм, честно говоря, из разряда «кушать не просит, пусть будет».
Так вот, в описанном случае суд обязан в приговоре указать вопрос о возможности отсрочки отбывания наказания, ответ на него и мотивировку такового решения, как правило, их мотивировка «суд оснований не находит». Если судья этот вопрос не включил либо включил, но материалы дела не содержат заключение СПЭ, права осужденного формально нарушены, это влечет отмену приговора и направление на новое рассмотрение.
Поскольку апелляционный или кассационный суд самостоятельно разрешить этот вопрос не могут. Это позволит затянуть время, а и до декриминализации ст. 228 УК рукой подать.
Если серьезно, подобные отмены позволяют потянуть сроки давности, что тоже не особо перспективно, но вполне допустимо.