ст. 306 УК примечательна не столько содержимым, сколько практикой правоприменения. Однако, начнем именно с содержимого, указанной статьей устанавливается у/о за сообщение мировому судье по делам частного обвинения, в Прокуратуру или органы МВД, в последнее ведомство естественно поступает наибольшее кол-во подобного рода сообщений, о якобы имевшем место быть преступлении.
ст. 306 УК выражена прямым умыслом, следовательно, если восприятие было искажено, например, в виду наркотического опьянения, либо подающий заявление был введен в заблуждение, например, в результате неудачной шутки, у/о такие категории лиц не подлежат, в виду отсутствия субъективной стороны преступления, прямого умысла в данном случае.
Санкция подразумевает наказание в виде лишения свободы, по ч. 1, ложный донос, до 2 лет л/с, по ч. 2, ложный донос, совмещенный с обвинением в тяжком и (или) особо тяжком преступлении, до 3 лет л/с, и наконец по ч. 3, указанные деяния в ч. 1 или ч. 2 , совмещенные с фабрикацией доказательств.
Важным будет оговориться, не имеет значения укажете ли вы на конкретно-определенное лицо либо же на неустановленное и неизвестное вам лицо, ответственность следует именно за заведомо ложное для вас сообщение о преступлении.
Только в случае конкретно-определенного лица в зависимости от публичности обвинения допускается привлечение по клевете, ст. 128.1 УК, если таковое приведет к подаче заведомо ложного заявления о преступлении, ответственность наступит по совокупности преступлений.
Далее – практика, предлагаю условно поделить её на четыре группы: 1) «неловкие» потерпевшие (подозреваемые), 2) нелепые обиды, 2.1) мотиваторы 3) чур не я!
1) Может так случиться, что определенная доля из читающих эти строки задумывалась над тем, почему, согласно публикациям СМИ, поводом подавляющего числа задержаний тех же сбытчиков становилось их «нервозное поведение». Сотни, если не тысячи, сбытчиков очень сильно нервничали и поэтому их задерживали, исключительное стечение обстоятельств, происходящее с завидной регулярностью.
В рассматриваемой группе дела обстоят схожим образом. Есть, допустим, потенциальный подозреваемый, его доставляют в отдел и он, невероятное совпадение, падает при доставлении, либо непосредственно в ведомстве и как назло, в следствии «случайного» падения, что-то в мозгу переклинивает и доставленному начинает казаться будто бы условный оперативник его час по почкам бил, доставленный, желая отомстить оперативнику, «выполняющему законные действия и следующему должностным предписаниям», сообщает о якобы имевших место быть преступных действиях сотрудника.
Безусловно, некоторая часть подобных историй на поверку оказываются вымыслом либо существенно приукрашенными, однако существенно большее их количество выглядят довольно правдоподобными, особенно при учете их однотипности, фигурировании одних и тех же должностных лиц и абсурдности предоставляемых должностными лицами опровержений.
Порой доследственную проверку по признакам состава преступления ст. 306 УК инициируют в отношении подозреваемых, проходящих по иным у/д, с целью, надо полагать, запугивания и пресечения попыток восстановления справедливости и собственных прав, когда в отношении таких подозреваемых были применены излишне жесткие и (или) откровенно преступные методы воздействия с определенной целью или без таковой.
После осознания подозреваемым собственной «неправоты», доследственную проверку заканчивают, в возбуждении у/д по ст. 306 УК отказывают с формулировкой: «...ФИО не был уведомлен об уголовной ответственности за заведомо ложный донос о преступлении».
2) Нелепые обиды порой возникают на фоне обильного возлияния алкоголя. «Внезапно возникшая неприязнь» – мотив. События развиваются стремительно, заявитель не успевает обдумать последствия своих действий, как уже набирает номер дежурной части или «благоухает» непосредственно в ней. Хочу отметить, что заведомо ложный донос ещё не худшее следствие неприязни, в сравнении с тем же поджиганием или сталкивании с моста собутыльника.
Трезвея, в виду незнания закона, продолжает, что называется, гнуть свою линию, обман вскрывается, лицо привлекается к у/о по ст. 306 УК.
Схожим образом получаются пресловутые обвинения в «изнасиловании», мотивом может выступать и упомянутая «внезапно возникшая неприязнь», и эмоционально-мотивированная месть, и тьма прочих сомнительных поводов.
Только подобные обвинения порой действительно выливаются в полноценные уголовные дела и обвинительные приговоры в виду специфики подобной категории дел, когда сам факт полового акта не отрицается ни одной стороной, а о насильственном характере свидетельствуют «оборонительные повреждения», которые вполне могли быть следствием просьб «потерпевшей» о более грубой форме совокупления, и свидетели, которые сами порой ничего толком сообщить не могут, но их обрывочные показания об отсутствии явных симпатий до и якобы слышимые ими крики и просьбы о помощи, с подачи следователя, впоследствии прокурором и судом, трактуются в рамках общей обвинительной картины произошедшего.
Раньше была ещё одна категория «потерпевших», стремящихся обелить свою репутацию, исходя, по всей видимости, из того что интимная близость в результате насилия лучше, чем распутность, известная всем. Сейчас подобное вероятно осталось только в отдаленных субъектах Необъятной и зачастую сопряжено с юным возрастом «потерпевшей» и страхом указанной гнева родителей.
А ещё ранее, до 2014 г., изначальными инициаторами заявлений об изнасиловании становились родители «потерпевшей», чем хотели замотивировать несостоявшегося жениха стать женихом фактическим.
Во избежание подобной практики, в ППВС РФ от 04.12.2014 №16 указывалось, что не может заведомо ложное обещание жениться рассматриваться как понуждение к действиям сексуального характера или как иное преступление против половой неприкосновенности и половой свободы личности.
2.1) Среди нас живут такого специфичного сорта граждане, чьё кредо «цель оправдывает средства», притом что цель у них оценивается в несколько тысяч рублей, а средство – совершение преступления.
С одной стороны, возьмем за пример среднестатистического дежурного отделения полиции, должностное лицо в делах по той же краже зачастую старается либо, что называется, «отфутболить» в другой отдел, мотивируя тем, что преступление совершено на неподведомственной ему территории, либо оформить заявление об утере, а не о преступлении, краже, т.к. большинство подобных преступлений раскрываются по воле случая – из ломбарда сообщили о подозрительном клиенте, из тех.отдела сообщили, что находящийся в БД IMEI получил доступ к сети, потерпевший самостоятельно нашел вора и т.д. Притом что часть никогда не будет раскрыта.
С другой стороны – потерпевший, считающий, что потерявшуюся вещь искать не будут, потому и заявляющий о краже, грабеже или разбое с целью замотивировать полицейских, что оборачивается закономерным итогом.
В рассматриваемом примере действия должностного лица формируют состав по п. «е» ч. 3 ст. 286 УК, превышение должностных полномочий из корыстном или иной личной заинтересованности, впрочем за указанное преступление большинство осужденных сотрудников ведомств и отбывают наказания, либо за указанное в совокупности с прочими.
3) Сюда включаем поистине очарованных личностей. Очарованность заключается в том, что им не хватает смелости признаться в совершенном и они выдумывают невероятные, порой, справедливости ради, возможные, истории, нередко с созданием доказательств.
Например, ФИО1 предоставляет во временное пользование свой автомобиль ФИО2, последний, допустим, сбивает человека; испугавшись привлечения к ответственности, ФИО1 сообщает дознавателю, что автомобиль был похищен ФИО2 и он (ФИО1) никакого отношения к произошедшему не имеет.
Самый цимес подобные истории приобретают, когда совершенное на автомобиле квалифицируется как правонарушение с последствиями в виде штрафа и возмещения по ГК, ареста и (или) лишения прав, при наличии, для обоих на определенный срок, а вот угон без цели хищения или с целью хищения, в таком случае кража, грабеж или разбой, как преступление, следовательно за ложное сообщение о преступлении наступает более ощутимая ответственность, чем при честном сообщении о своей объективной роли в совершенном.
Исходя из вышеизложенного, становится в целом очевидно, что сама задумка по внедрению в законодательство механизма наказания за заведомо ложный донос хорошая, только из-за убогости применения страдают реальные потерпевшие от противозаконных действий сотрудников ведомств, а признанные виновными в действительно серьезных преступлениях отделываются условным наказанием.