Вы либо очевидец – не свидетель, либо задержанный по подозрению в уголовно наказуемом деянии – автоматически подозреваемый – поэтому ст. 51 Конституции, и всё. Никаких допросов и объяснительных.
Совет на все времена: смотрите чем озаглавлен документ. Ещё, желательно, смотреть, что в нем написано, но это сложнее.
Идем далее. «Опрос» – всегда оперативно-розыскное мероприятия, однако не всегда проводится на этапе доследственной проверки – до возбуждения уголовного дела, опрашивать вполне себе могут и в течение предварительного расследования.
Подобное оказывается настоящим нежданчиком, наравне с тем, что очень злые и, естественно, подлые оперативники заходят через изъятый телефон в социальные сети и мессенджеры подследственного, документируют и приобщают к делу.
Вообще это происходит так: давление на задержанного, разблокировка телефона, перевод в режим полета, документирование всего содержимого и приобщение актом к будущему у/д, анализ того, что требует доступа в Интернет – переписки, социальные сети, поисковые запросы, координаты в картах и т.д. Что называется, выжимают по максимуму.
Подойдем к щекотливой теме – как объяснительные попадают в материалы дела. Собственно, все результаты ОРМ и того, что следователь нарыл сам, приобщаются к материалам дела, так что объяснительную, какой бы бред там не был указан, судья увидит, следовательно – фантазии можете излагать, но что-то по делу указывать не стоит, а лучше отказаться – сгорит смягчающее по ч. 2 ст. 61 УК, зато информации у оппонентов будет меньше.
Открываем ч. 2 ст. 74 УПК, в ней перечисляются доказательства. Нам интересен п. 6) в той же части – иные документы. Под иные документы подпадают протоколы опроса и рапорты , в которых отражены результаты ОРМ, если таковые не противоречат требованиям, предъявляемым к доказательствам.
В общем и целом, наличие признательной объяснительной экономит время следователю – легко находятся несостыковки, они устраняются путем нормальной честной работы или воздействием на свидетеля – а если не устраняются, то перевешиваются совокупностью прочих. Текст объяснительной дублируется в текст допроса. Свидетель и (или) подследственных их подписывают, возможно, перед этим прочитав.
Но нередко уже допрашиваемый, а не опрашиваемый, ужасаются тому, что они в состоянии стресса наговорили – будто бы другой человек писал, знакомое чувство?
Тогда проводится полноценный допрос, следователь просит рассказать о произошедшем, ролях участников и всех-всех обстоятельствах, а затем задает вопросы, факультативно – очная ставка с другими участниками событий.
Если кто-то не знал, докладываю, ст. 51 Конституции вы имеете право брать не только вообще, отказываясь участвовать в следственном действии – допросе – но и на отдельные вопросы в ходе непосредственно допроса.
Особенно неприятно подобное, когда следователь совсем «очарованный», и подгоняет показания свидетелей под общую доказательную базу или придает четкости расплывчатым объяснениям или ранним показаниям, так сжатый кулак превращается в сжатый в кулаке нож, придушивание по просьбе «потерпевшей» в применение насилия с целью подавить сопротивление.
Самое печальное, что, когда такое делает следователь, – ты это не докажешь, когда это делает адвокат – прощай статус, привет «уголовка» по ст. 309 УК.
Раз упомянул сволочизм отдельно взятых должностных лиц, по логике повествования, надо продолжать. Согласно п. 1) ч. 2 ст. 75 УК, к недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, данные без присутствия адвоката.
Есть ли ваш адвокат в кабинете сотрудника? Иногда, есть. Но, возвращаясь к началу, никто не запрещает проводить ОРМ: «Опрос» в ходе досудебного расследования, притом что фото– и видео – фиксация происходящего допускается, причем в т.ч. негласная – в тайне от вас.
Совершенно законченные с т.з. показательной законности происходящего и общечеловеческих представлениях о совести, обстоятельства проведения «опроса», типа: отпустить адвоката, придержать подследственного и в доверительной обстановке, возможно теша Эго подследственного, позадавать вопросы «неформально», записывая происходящее прямо в кабинете, суды признают недопустимыми доказательствами, потому что, если задержан, значит - подозреваемый, если права не разъяснены подозреваемому - недопустимое, значит исключают из дела, зачастую.
Естественно, сам следователь ОРМ проводить не в праве, однако может оперативник.
Однако есть подленький выход из такой ужасной, по мнению стороны обвинения, ситуации. Согласно ФЗ «Об ОРД», ОРМ «Опрос» может проводиться и непосредственно оперативниками, и оказывающими содействие лицами, и дистанционно. То есть, последними двумя способами, при которых цель предельно расслаблена и уверена в безопасности. Хотя грамотный защитник обязан вдолбить подзащитному запрет на ведение диалога по уголовному делу вообще и с сотрудниками ОВД в частностях – столько прекрасных тем для обсуждения и не менее прекрасных людей.
Делается «подлянка» так: в интересах ОВД действует пара «друзей», близких к потенциалу или процессуальному подозреваемому (обвиняемому).
В общем порядке, если бы был один «друг», получили бы ситуацию «его слово против моего слова», то есть отправляется такое доказательство в утиль по ч. 3 ст. 14 УПК.
Но, если действуют двое, объяснения или показания указанных лиц уже образуют совокупность сами по себе, что в совокупности с, допустим, материальными доказательствами уже будет прямо доказывать наличия события. «Друзья» приходят в отдел, где опрашиваются, либо вызываются для допроса, с подачи оперативника, дознавателя или следователя, показания указанных лиц пополняются требуемыми деталями.
Или ещё проще. Ставится задача – разговорить; мотивировка к сотрудничеству – сами придумаете, ориентируйтесь на Стокгольмский синдром и наличие у «друзей» «грешков», метод осуществления – негласная аудио- видео- запись.
Или ещё и ещё проще. Если лицо вызывается, что называется "на поговорить", в отдел, то есть не доставляется, статус подозреваемого не приобретается, т.к. он добровольно по просьбе оперативника пришел в отдел, естественно, о возможности игнорирования и невозможности принудительного привода не уведомляется.
Появляется две большие разницы:
1) Объяснительная или явка с повинной, даваемая на подпись, то есть то, что составляется с согласия лица, но доказательством являться не может впоследствии, по вышеназванным основаниям.
2) Рапорт о результатах ОРМ, составляемый по результатам проведения ОРМ непосредственно оперативником, о наличии такового рапорта задержанный не уведомляется, т.к. ОРМ проводилось негласно. И вот как раз это под допустимое доказательство подпадает, не смотря на то, что вы буквально сидите в кабинете.
Затем по 2) составляется постановление о приобщении к материалам дела, естественно, после возбуждения указанного, возбужденного нередко на основании в т.ч. результатов этого самого ОРМ, – вот такая рекурсия получается.
Бить морду лица за такие «фокусы» рекомендовать не стану, по крайней мере, до состояния возможности снятия побоев и при наличии свидетелей.
Проблема в том, что ст. 11, ст. 46 УПК, ст. 166, ст. 190 и прочие обязывают следователя проводить следственные действия при соблюдении определенных условий – уведомлять, что проводится следственное действие, разъяснять права, дать возможность воспользоваться квалифицированной юридической помощью и т.д.
Оперативники, проводящие ОРМы, подобным неограничены и их действия, в т.ч. ОРМ «Опрос», преследуют цель, указанную в ФЗ «Об ОРД» – раскрытие совершенного преступления, абз. 2 ст. 2.
Как бороться? – вопрос открытый. Если нет прочих свидетелей и фиксирующих технических средств, ходатайствовать о признании недопустимыми, т.к. "слово против слова".
Если имеются, указывать, что, дескать, ваши свидетели – оперативники, у них - мотив, правда у судов в таком случае встречается прекрасная «отмазка» – оснований не доверять сотрудникам правоохранительных органов – нет.
Если производилась запись – зарываться в сопроводительные документы, отыскивать отсутствие описания носителя информации, правда и на это есть у судов ответ – используемые сотрудниками правоохранительных органов технические средства, входят в число, охраняемых государственной тайной, то что это, натурально, обычный СD-диск или петличный микрофон – суды волнует мало.
Притом, есть исключения, когда, при использовании в ОРМ «Опрос», действующим в интересах решения задач ОРД гражданским лицам, передаются технические средства, без сопроводительного акта передачи задействованному или отсутствует разрешение на использование, либо, что нахожу самым забавным, отсутствует протокол изъятия, выдаеваемых технических средств.
Резюмируя, результаты подобных нехороших оперативно-розыскных мероприятий удается исключительно с небольшими шансами, только при доли удачи и невнимательности оперативников.