Давайте разбираться.
Основное различие в том, что личный досмотр производится при расследовании административных правонарушений, а личный обыск – уголовных преступлений.
Собственно, цель у обоих процессуальных действия одна – обнаружить предметы или документы предположительно имеющие доказательную силу, и производные от них – предметы или документы подлежащие изъятию для последующей конфискации с целью обращения в пользу государства или потерпевшего.
Не любое изъятие в ходе обыска преследует конкретно эти цели, например, после обыска жилища доверителя, у него пропали несколько тысяч из тумбочки, а у меня двести рублей из куртки - грешу на дежурных понятых, оставленной в прихожей, но если обсуждаются законные мероприятия, то цели, хотя бы формально, должны значится эти.
Проведение обыска – задача, выполнение которой позволяет достигнуть целей, однако должны же быть основания для целеполагания, и они есть. Ими выступают сведения о возможном наличии предполагаемых предметах. Это прямо указывается в положениях, регулирующих досмотр и обыск – ст. 27.7 КоАП и ст. 184 УПК.
И здесь же ещё одно сходство: в исключительных случаях, он, собственно, один о нем далее, могут проводиться без присутствия понятых – если есть основания полагать, что при обыскиваемом (досматриваемом) есть оружие или предметы используемые как оружие, это объясняется тем, что субъект генерирует общественную опасность, пресечь которую не представляется иным образом и не требует отлагательств.
В иных случаях – это нарушение конституционных прав, нарушение инструкций, возможно, выговор и иногда – увольнение, и, что мной не встречалось, привлечение по превышению должностных.
Примером тому может послужить скандальный «обыск», который выразился в поползновениях в трусики к пассажирке такси из Москвы, сей процесс был запечатлен на видео. Ссылка на Ютуб.
Так вот, что личный досмотр, что личный обыск могут проводиться до возбуждения административного, что уголовного дела. На последнем остановимся подробнее.
В ч. 2 ст. 184 УПК содержится очень подленькая формулировка, которая позволяет подвергать личному обыску подозреваемому, а к этой категории лиц относятся, согласно п. 2 ч. 1 ст. 46 УПК, те, кто задерживался по ст. 91 УПК, то есть в момент совершения или незадолго после.
Грубо на языке примеров, задержанный на закладке потребитель – уже подозреваемый, но уголовного дела нет, и в отношении него может проводиться личный обыск. К тому же, это больше к делам экономической направленности относится, обыскиваться могут лица, находящиеся в помещении, на обыск которого имеется постановление следователя или суда.
Практически это означает, что если подозреваемый бизнесмен, а его супруга, проходит свидетелем или не имеет процессуального статуса, прячет при себе, допустим, флешку с чувствительной информацией, подвергнуть личному обыску могут и её.
Есть в этом мраке и лучик света. Если сам по себе обыск жилища может производиться по «неотложке» – постановление следователя о проведении обыска, которое впоследствии надлежит «легализовать» - надо сначала уведомить прокурора и судью в течение 3 суток, затем судья должен в течение 24 часов вынести решение на счет законности, то в случае проведения неотложного обыска жилища, сопряженный с этим личный обыск лица, находящегося в жилище, не может производиться без судебного решения.
Если удовлетворенное судом ходатайство о проведении обыска есть, отдельного постановления или иного решения на проведение личного обыска лица, находящегося в жилище, не требуется. Об этом должна быть сделана отдельная пометка в протокола данного следственного действия.
В то же время, если сначала произведен личный обыск в отношении задержанного, а потом производится неотложный обыск помещения по постановлению следователя, нарушения нет.
По крайней мере, это следует из буквальной трактовки НПА и дополнительных разъяснений не давалось. Это важно, поскольку все доказательства, полученные с нарушением закона по умолчанию недопустимые.
Разница для должностного лица между обыском и досмотром в том, что указано в рапорте сотрудника, который потом уходит в материалы административного или уголовного дела, если к этому располагают обстоятельства – к примеру, рапорт об обнаружении признаков преступления (правонарушения).
Например, из того, что некое лицо ведет себя неадекватно и явно не потребляло алкоголь можно сделать один основной вывод – лицо под воздействием наркотиков, и один из двух следующих из него – оно хранит при себе «уголовный вес» или не хранит (хранит в размере менее значительного), о чем указывается в рапорте, к которому прикладывается протокол обыска или досмотра.
Сам же рапорт фактически является служебным документом – уведомление начальства о том, что такое-то лицо было задержано, при таких-то обстоятельствах, на основании таких-то подозрений, в связи с чем были приняты такие-то действия.
Подводя итоги, объективно реальных различий между досмотром и обыском нет, между тем, они преследуют несколько разные цели и в то же время, осуществление второго, при определенных обстоятельствах, сложнее.